Я тоже хотел бы себе такую будку, только у меня негде – дерева нет подходящего, на чердаке нельзя, в сарае тоже. Разве что на бане, но там тесно, не посидишь. А у Дюшки нормально.

– Ну а если и шпионы? – спросил я. – Что дальше? Что предлагаешь?

Дюшка достал из-под потолка пневматическую винтовку и леденечную банку с пулями.

– Смотри, – Дюшка открыл банку. – Вчера вечером наделал.

Банка была заполнена пулями наполовину.

Отец у Дюшки тиром заведует. Дюшка говорит, что это лучшая специальность и что он тоже собирается в будущем стать тирщиком, работа хорошая, сиди весь день книжки читай. Утром никто не стреляет, зато после трех народ подтягивается, палят и палят. А пулек всегда не хватает, так что Дюшкин папаша придумал такую штуку – сделал пуледавку из стальной пластины. По правилам, стреляные пули надо сдавать по весу, но за этим особо не следят, так что Дюшкин папаша собирает отстрел, плавит на костре, потом давит в своем приспособлении. Пульки как новые, а каждая три копейки стоит, так что вот.

Дюшка тоже пули умеет давить, конечно, отец ему в тире отстрел подбирать не разрешает, поэтому Дюшка из аккумуляторов пульки катает. Винтовка у него старая, списанная, разболтанная и расстрелянная, так что по центру не бьет, надо всегда припуск делать, но я привык.

– Так что ты думаешь со шпионами делать? – спросил я.

– По правилам, надо в Комитет сообщить.

– Куда? – не понял я.

– В КГБ, – уточнил Дюшка. – В Комитет государственной безопасности. Ты что, «Ошибку резидента» не видел?

– Видел… А у нас разве в городе КГБ есть?

Дюшка задумался.

Я взял у него винтовку, нажал на рычажок, сломал, зарядил пульку, выпрямил. Прицелился быстро, выстрелил. В десяти метрах стебель крапивы подсел и завалился набок. Дюшкин дом на самом краю города стоит, дальше картофельники и река, а между картошкой и домом крапива родится, хорошая такая, в мизинец толщиной.

– Тогда участковому, – сказал Дюшка. – Сообщить участковому, пусть меры принимает.

Я передал ему винтовку.

– Теперь представь, – сказал я. – Ты приходишь к Кондратьеву и говоришь: «В нашем городе шпионы». Что он тебе ответит?

Дюшка выстрелил и, как всегда, промазал, крапива устояла, а пулька срикошетила и с визгом отошла в кусты.

Я взял винтовку, зарядил.

– Кондратьев человек серьезный, – я прицелился в крапиву. – Шутки шутить не любит. Чуть что – сразу ставит на учет в детскую комнату. Помнишь того дурачка с восьмого завода?

– Какого? Там они все…

– Который с телефоном баловался.

Дурачок с восьмого завода, фамилию я его, конечно, забыл, брал телефонную книгу и звонил по ней людям с рыбными фамилиями: Лещовым, Карповым, Щукиным и другим и интересовался, мечут они икру или уже отметали? Так многие развлекались, но попался он один, потому что меры не знал, дурак есть дурак.

– Так вот, Кондратьев его поймал, посмеялся – и сразу на учет поставил.

Дюшка потер нос.

– А сейчас Кондратьев особенно зол, – сказал я. – Его двух помощников в Москву забрали к Олимпиаде, там милиции не хватает. Так что вся работа на нем одном, мне папка говорил, что он даже домой не ходит, в кабинете ночует. Давай позвони, расскажи ему про шпионов, он тебя живо на учет определит. Для профилактики.

Я прицелился и снова сбил крапиву. У меня по стрельбе грамота, я первое место на «Зарнице» занял, 2-ю школу обстрелял, если бы еще подтягивался побольше, так победил бы.

– Ну, поставит, – Дюшка забрал у меня винтовку. – И что?

– Ты дурачок, вот что. Ты потом куда с таким пятном на работу устроишься?

Дюшка промолчал, поморщился, выстрелил. Мимо. Он хотя и сын тирщика, сам стреляет плохо, один из десяти в лучшем случае, не умеет сосредоточиваться. Любит стрелять, но не умеет, тут надо чувствовать, талант нужен, это тебе не книжки читать и не ножичком размахивать.

– Что же теперь делать? – спросил Дюшка.

А я не промазал. Причем два стебля срезал, как и хотел. По осени пойду в стрелковую секцию запишусь, как раз возьмут. Стрельба помогает мыслям, я это давно заметил.

– А ничего не делать, – сказал я. – Забыть, и все.

– Забыть…

Дюшка выстрелил. Пульку перекосило, Дюшка достал шомпол и стал выбивать ее из ствола. С настойчивостью, сразу было видно, что ничего забывать он не собирается.

– Это неправильно. – Дюшка вытолкнул из дула смятый кусок свинца. – ЦРУ не дремлет, всем известно.

– Какое ЦРУ? – я не утерпел, пнул стену будки. – Они же дети. Пусть и с ножом.

– А если они не дети? – спросил Дюшка загадочно.

– Как это?

– Ну, если они лилипуты?

Тут уж я посмеялся. Лилипуты к нам как-то приезжали со своим цирком, полгорода приходило смотреть, а я в четвертом ряду сидел. Так вот, лилипутов ни с кем не спутаешь, лилипуты – это маленькие люди, а эти не лилипуты, подростки обычные.

– Ты не знаешь, на что способно ЦРУ, – сообщил Дюшка. – Это не дети, а такие специальные лилипуты. Спецлилипуты! Их с детства воспитывали, чтобы к нам забросить…

– Сам себе противоречишь, – перебил я. – Если они такие подготовленные шпионы, то прокола с деньгами не допустили бы. И с хлебом. И с сигаретами. Шпион незаметен должен быть, а они сразу к себе внимание привлекли. А потом – что они тут ищут? Что у нас искать можно?

– У нас атомную электростанцию строить собираются, – ответил Дюшка.

– Так ее пятнадцать лет собираются строить, никак не соберутся. А ракетную часть со спутников уже сто раз сфотографировали. Что искать-то?

– Не знаю! Может, Соленый Бор?

– Соленый Бор? Так он сорок километров от города! Они туда, что, пешком ходят? А потом там охрана наверняка…

То есть не наверняка, а точно охрана.

Дюшка выстрелил и в этот раз попал.

После этого ему сразу расхотелось стрелять, он спрятал винтовку под крышу и сказал:

– Все равно они мне не нравятся. Они… не такие. Совсем не такие.

– Ты же полстраны объехал, – напомнил я. – Везде все не такие.

– Это да, – согласился Дюшка. – Везде разные… но и одинаковые тоже.

– Как это?

– Да так вот. Мы с предками много ездим, я же вижу – везде все одинаковое. Вот у меня будка…

Дюшка постучал по стене.

– А кто-то шалаш строит, а кто-то на чердаке, а во Владивостоке пацаны фанзы копают. А в Москве голубятни или на деревьях лабазы, но каждый хочет свой уголок. Или самострелку всякую мастерят. Воздушки везде… А в Севастополе некоторые подводные ружья делают.